В Торопецком районе, что в Тверской области, вблизи деревеньки Бубоницы, среди лесов, вдали от посторонних глаз и асфальтированных дорог живет семья Пажетновых. Несмотря на почти отшельнический образ жизни, люди эти в России известные. Вот уже третье поколение этой семьи спасает малышей-сирот бурых медведей и возвращает их в леса.
В 70-х годах уже прошлого века ведущий специалист по зоопсихологии и поведению животных, профессор МГУ Леонид Крушинский предложил Валентину Сергеевичу Пажетнову сделать научную работу, которую до этого никто не делал.
«А именно изучить формирование поведения у медвежат-сирот, создав суррогатную семью. Через запечатление человека, как объекта следования. С тем, чтобы можно было пронаблюдать за формированием поведения медвежат в лесу, в их естественной среде, – говорит Валентин Сергеевич Пажетнов, заслуженный эколог России, доктор биологических наук. – Работа эта велась в течение 2,5 лет. Со мной тогда работала моя супруга, она тоже биолог-охотовед. На основании наших исследований была разработана методика возвращения в дикую природу медвежат-сирот».
В результате исследований и наблюдений стало ясно, что специально медведица медвежат ничему не учит. Все жизненно необходимые знания заложены в генофонде животного.
«Причем все сложные формы поведения, такие как пищевое, оборонительное, социальное, территориальное, у них формируются в первый год жизни. Они обретают так называемый «возраст самостоятельности» в семь-восемь месяцев. Оказывается, они способны без матери, если их возраст составляет семь месяцев, выжить, построить берлогу, которая никак не отличается по своим основным характеристикам от тех берлог, которые строят медведи», – комментирует результаты своих исследований Валентин Сергеевич Пажетнов.
Главное – дать новорожденным медвежатам шанс выжить. Достигнуть семимесячного возраста. А подросших выпустить в дикую природу.
В 1985 году Валентин Пажетнов основал Торопецкую биостанцию «Чистый лес» для изучения поведения медведей. С тех пор и по сей день по разработанной им методике здесь проходят реабилитацию и адаптацию к диким природным условиям медвежата, которые по какой-то причине осиротели. Уже больше 230 медведей Пажетновы вернули в природу.
На фото: Валентин Пажетнов, основатель Центра спасения медвежат-сирот, автор методики по их реабилитации и адаптации к условиям дикой природы.
Медвежата поступают в Центр с февраля по июнь. Чаще всего малышей привозят из Центральной части России. А вот с Сахалина или Камчатки медвежат не берут.
«На Сахалине и Камчатке обитают другие подвиды, – говорит Сергей Валентинович Пажетнов, руководитель Центра спасения медвежат-сирот. – Там тоже бурый медведь обитает, но там другой подвид, там другая специфика питания, другая территория, поэтому эти медведи они отдельно… Мы не берем медвежат из таких уголков. Это то же самое, что привезти сюда гималайского медведя».
На фото: Сергей Пажетнов, руководитель Центра спасения медвежат-сирот собирается кормить своих подопечных.
Не возьмут на реабилитацию и тех медвежат, которые больше двух недель провели на руках у людей. У таких полуприрученных малышей шансов остаться дикими нет. Для них дорога либо в цирк, либо в зоопарк.
Причины медвежьего сиротства различны. Самые распространенные – лесозаготовительные работы или небрежность туристов. Охота на берлоги запрещена, поэтому редкость, когда малыши остаются сиротами из-за браконьерской охоты.
«Чаще всего медведица оставляет медвежат из-за туристов, которые гуляют по лесу, – говорит Василий Сергеевич Пажетнов, сотрудник Центра спасения медвежат-сирот. – Людям интересно выходить из города и залезать куда-то подальше вглубь леса. Бывает, что человек случайно разбудит медведицу, она убежит и медвежата, к сожалению, останутся брошенными. Она уже к ним никогда не вернется».
Реабилитация и адаптация начинается с того, что маленьких косолапых сирот помещают в специальный домик. Первые три месяца медвежьей жизни должны пройти в условиях, максимально имитирующих берлогу. В замкнутом, теплом и темном пространстве. В этот период малышей берегут от простуды и придерживаются строго режима кормления. Слепых вскармливают с помощью бутылочек специальными молочными смесями с добавлением витаминов. Кормят с интервалом один раз в шесть часов. И даже ночью. По мере роста временной интервал увеличивают и постепенно переводят на каши.
С момента, когда сотрудники центра заходят в медвежью обитель, они принимают обет молчания. Медведи очень хорошо слышат и дифференцируют запахи. Поэтому контакт с людьми должен быть минимальный: при мишках не говорят и заходят в импровизированную берлогу одни и те же сотрудники центра. Важно, чтобы малыши сохранили свою дикость. И в будущем держались как можно дальше от людей.
На фото: Кормят медвежат хорошо, чтобы косолапые набирали необходимый вес.
Раз в два-три дня медвежат взвешивают. Сотрудники центра внимательно отслеживают и фиксируют все изменения веса. Важно, чтобы малыши хорошо кушали и набирали необходимые для последующей вольной жизни килограммы. После кормления время игр, через которые малыши приобретают необходимые навыки. Медвежат помещают в игровую зону, где деревянные конструкции имитируют деревья.
На фото: Игровая для медвежат.
Когда сходит снег, наступает следующий этап реабилитации. Медвежат-сирот переводят в вольер с территорией в один гектар. На этой огороженной территории медвежата должны научиться самостоятельно находить себе пропитание и приспособиться к жизни в лесу. Хоть бурый медведь и один из самых крупных наземных хищников, питается он преимущественно растительностью, например, ягодами, не откажется от насекомых. Здесь же есть домик-берлога, где можно спрятаться. Жизнь в вольере – этот как тренировочный лагерь навыков, необходимых для будущей жизни на воле.
«Они всему должны научиться сами. И пропитание себе находить, и спасаться от опасностей, – говорит Сергей Валентинович Пажетнов. – Они, конечно, уязвимы. Потому что их никто не охраняет в лесу. Хотя вольер и закрытый. Пока они еще маленькие, мы продолжаем их усиленно кормить кашей, чтобы они набрали достаточно веса и в будущем в природе могли самостоятельно существовать».
На фото: Вольер для медвежат в лесу.
На огражденной территории в лесном вольере медвежата обитают до конца лета. К этому времени они, как правило, набирают достаточно веса и навыков, чтобы самостоятельно подготовиться к первой зимовке.
Корр.: А почему нельзя выпустить медвежат сразу, как только сойдет снег? Зачем им этот лесной вольер?
Сергей Пажетнов: До семи месяцев медвежат выпускать нельзя, потому что они имеют малый вес, они уязвимы, у них еще нет навыков проживания в лесу и самое главное – у них должен быть страх перед человеком, который позволит им оставаться живыми.
Корр.: А вы как-то специально формируете этот страх перед человеком?
Сергей Пажетнов: Он сам формируется. Как только медвежата переведены в вольер, они ограничены в общении. За ними ухаживает один, максимум два человека. Приносят кашу, выкладывают на землю и уходят. Медвежата знают запах этих людей. Как только появляется другой человек, который с ними не работает, медвежата его избегают. Тут же прячутся, фыркают, залезают на деревья. Если этот страх не выработается, то медвежата обречены на гибель.
Не приручить, а создать все условия, чтобы медвежата-сироты не воспринимали человека, как существенно дружественное и безопасное для них, чтобы доверие к двуногим ни в коем случае не возобладало над природными инстинктами, в том числе, держаться от людей подальше – вот что важно для спасения и адаптации косолапых сирот.
«То, что медвежата не друзья, мне объяснили еще в детстве и дедушка, и отец, – говорит Василий Пажетнов, внук Валентина Сергеевича Пажетнова и сотрудник Центра спасения медвежат-сирот. – Нужно соблюдать всю методику. Только так мы можем дать им шанс на жизнь в дикой природе. То есть, если мы не будем этого делать и соблюдать все правила, то просто-напрасно эти медведи будут истреблены человеком. Потому что они не смогут ужиться в дикой природе. Они будут выходить к людям и приносить им беспокойство».
На фото: Василий Пажетнов, сотрудник Центра спасения медвежат-сирот взвешивает подопечного.
Не привязываться к этим крохам. Это главное и основное правило для всех сотрудников Центра. Хотя клички медвежатам дают обязательно.
«Клички даем, чтобы как-то их различать, – комментирует Сергей Валентинович. – Должно же быть какое-то разделение медвежат. Ясно, что в природе никаких кличек уже не будет, когда они уйдут жить самостоятельно. Но у нас они все прописаны: от рождения и до их выпуска. Если кто-то погиб, то отмечаем гибель медвежонка. Такие случаи тоже есть».
В Центре каждый четко знает свое дело. Одни должны вырасти. Другие – помочь им встать на лапы. И ничего личного. Никакой привязанности.
«Оно есть, конечно, это чувство. Просто оно внутри, потому что осознание того, что проявление моих чувств может навредить им в будущем, оно гораздо сильнее, чем желание поиграть и погладить. Поэтому внутренней борьбы с самим собой нет. Конечно, гораздо ценнее, гораздо трогательнее увидеть тот момент, когда они убегают из транспортировочной клетки, когда мы привозим их на место выпуска… То есть это и есть результат нашей работы. Он не пришел ко мне поиграться, а убежал в лес. Все. Работа выполнена», – говорит Екатерина Сергеевна Пажетнова, сотрудник Центра спасения медвежат-сирот.
Перед выпуском адаптированных медвежат помечают: надевают специальные спутниковые ошейники, чтобы можно было отследить их миграцию. Как правило, выпускают там, откуда они родом.
На фото: Екатерина Пажетнова, сотрудник Центра спасения медвежат-сирот готовит кашу для косолапых.
Методика Валентина Сергеевича Пажетнова позволяет сохранить, а в некоторых случаях даже восстановить популяцию бурого медведя там, где его численность упала до низкого уровня.
«Мы этой работой по восстановлению численности занимались в заповеднике Брянский лес, – рассказывает Сергей Пажетнов. – Туда мы поселяли вот этих медвежат-сеголеток, которые попадали к человеку по разным причинам. В основном это легальная охота, нелегальная и т.д. Это восстановление деградирующих медвежьих популяций, и в то же время гуманная задача – человек взял из природы, и он же должен вернуть то, что взял. То есть мы даем медвежатам шанс на выживание. И остаться дикими. Произвести свое потомство и жить своей жизнью».
На фото: Чучела медведей, которые продаются вдоль дороги, ведущей в Тверскую область.
Бурые медведи – не краснокнижные животные. Охота на них разрешена. Случается, добычей охотников становятся и выпускники Центра реабилитации медведей-сирот. Как-то особенно печально смотреть на все те чучела «хозяев леса», которые продаются вдоль автомобильной трассы, когда въезжаешь в Тверскую область. Торговля идет бойко. Царь леса в рост или его шкура, которая украсит чей-то пол или стену, стоит примерно 30 тыс. рублей. Редкий охотник не мечтал о медведе в качестве трофея. И все же, хочется понять, каково это семье Пажетновых осознавать и принимать, как данность, что на их подопечных, в которых столько времени и сил вложено, осенью и летом начинается официально разрешенная охота.
«Эта охота должна оставаться, то есть страх у медведя держится только за счет охоты, – уверен Василий Пажетнов. – Если убрать охоту, то со временем мы все равно придем к тому, что охота все-таки нужна. Потому что все крупные хищные боятся человека только из-за охоты. А так, я думаю, что те медвежата, которые возвращаются в дикую природу из нашего реабилитационного центра, находят свое место в своем медвежьем мире. А мы с вами, люди, должны жить в мире своем, человеческом».