На Берлинском кинофестивале больше не будут вручать призы за лучшую женскую и мужскую роли. Исторически сложившиеся номинации сменили гендерно-нейтральные. Почему организаторы решили поменять правила, телеканалу «МИР 24» рассказал кинокритик Егор Москвитин.
— Это решение не похоже на реверанс в сторону движения в защиту сексуальных меньшинств?
Егор Москвитин: Дело не в толерантности и не в этих движениях, а в том, что существует переоценка вклада женщин в искусство. Если мы смотрим историю кино, мы понимаем, что никогда и никому не приходило в голову делить монтажеров, сценаристов, режиссеров на мужчин и женщин, когда речь заходила о наградах, о фестивалях и о премиях, потому что существовал консенсус, что весь кинематограф за исключением актерства – это мужская профессия. Этот консенсус неверный, это вредительские стереотипы, здорово, что они разрушаются.
Интересный факт, что в эпоху немого кино почти все монтажеры были женщинами. Это профессия, которая требовала большей усидчивости, женщинам она давалась гораздо лучше.
Что касается того, что это решение принято именно сейчас, во-первых, это говорит о том, что Берлинский кинофестиваль старается идти в ногу со временем, потому что, например, на кинофестивале Sundance в Северной Америке деление отсутствует очень давно, и каждый год побеждает кто-то один – либо актриса, либо актер.
Событием, которое могло побудить провести сейчас эту реформу, могло стать, например, ненаграждение три года назад фильма «Фантастическая женщина». Это очень сильная работа, которая впоследствии возьмет «Оскар» как лучший фильм на иностранном языке, но на Берлинском кинофестивале этот фильм останется без наград, хотя актриса, которая там сыграла, Даниэла Вега – трансгендерная актриса – была достойна награды. Когда мы оцениваем такие работы, мы понимаем, что на протяжении фильма может меняться гендерная идентичность героя, непонятно, является ли эта роль мужской или женской, так что очень логично отбросить традиционные представления о делении ремесла на мужское и женское, смотреть на рисунки, роли, характеры героев, на самих исполнителей ролей без такой оптики. Самое приятное – мы, наконец, узнаем, кто круче – Роберт Де Ниро или Мерил Стрип, потому что теперь они будут в одной категории.
— Не лучше ли было вручать награду за лучшее исполнение гендерно-нейтральной роли?
Егор Москвитин: Такие премии существуют и в Каннах, и в Берлине на сопутствующих фестивалях. В Берлине это премия «Тедди», которую как раз получил фильм «Фантастическая женщина», но выделять трансгендерных или гендерно-небинарных актеров в отдельную категорию было бы агрессивным и неправильным по отношению к ним. Идея искусства в отличие от спорта как раз в том, чтобы не делить никого по физическим возможностям и установкам. Это не Олимпийские игры, где есть женский или мужской бокс, это искусство. Здесь каждый актер должен чувствовать себя свободным в исполнении тех ролей, которые ему интересны. Думать, что роли доступны только женщинам-актрисам или мужчинам-актерам – это архаика, от которой фестиваль пытается уйти.
Единственный минус в этом решении может зависеть от того, как дальше будет распределяться награждение, потому что Берлинский кинофестиваль справедливо критикуют за то, что за больше чем 70 лет его существования на нем было очень мало победительниц-женщин именно в номинации «Лучшие работы режиссера». Одно из немногих исключений – советская женщина-режиссер Лариса Шепитько, которая выиграла с фильмом «Восхождение». Получается, что фестиваль традиционно больше отдает предпочтение мужчинам, чем женщинам. Если эту несправедливость придется держать в уме при решении, кого наградить, то получится немножко необъективное голосование, жюри будет находиться в заложниках у своего страха обидеть или недооценить. Но само решение мне кажется очень своевременным и порядочным.
— Зачем зрителям сравнивать, кто круче – Аль Пачино или Мерил Стрип?
Егор Москвитин: Почему раньше, когда награждали лучшего режиссера или лучший фильм, не было формулировки «лучший режиссер-мужчина», «лучший режиссер-женщина» или «лучший продюсер-мужчина» или «лучший продюсер-женщина»? Вполне логично оценивать художественные произведения вне зависимости от личности создателя. Получается объединение мужчин и женщин в одну большую актерскую семью – это шаг в сторону того, что мы будем думать о роли, о характере, об образе и о труде. Это закономерный шаг. Либо во всех категориях должны быть мужчины и женщины, либо ни в одной.
— Вам не жалко, что наград актерам будет вручаться в два раза меньше?
Егор Москвитин: Мне жалко, что для критиков фестиваля, для меня – это способ открывать новые имена, и способ для фильмов придумывать историю – как ты будешь преподносить ее зрителю. Награда – способ продвигать фильм, способ объяснить фильм. То, что наград станет вдвое меньше, это немножко обидно, но я понимаю, какая в этом идея, и с ней я солидарен.
— Может, организаторы решили сэкономить на премиях?
Егор Москвитин: Думаю, что бюджет Берлинского фестиваля, который создается при поддержке Министерства культуры Германии, на который приезжают тысячи гостей, многие приезжают за счет организаторов, – для них это капля в море. Дело точно не в медведях и не в медведицах.
— Стоит ли ждать, что другие фестивали начнут отказываться от гендерных наград?
Егор Москвитин: Думаю, нет. У каждого фестиваля есть свое восприятие времени. Фестиваль в Венеции очень консервативный и архаичный. Насколько остров Лидо, на котором он проходит, кажется оторванным от европейского континента, настолько и кинофестиваль кажется оторванным от этики, которая есть в Каннах, от политики, которая есть в Берлине. Думаю, в ближайшее время ничего не произойдет, коллегам будет интересно посмотреть на практику правоприменения, потому что могут же быть и издержки у такого решения, могут быть и достоинства. Думаю, что несколько лет все точно будут наблюдать за Берлином.