Советские остросюжетные приключенческие фильмы с элементами голливудских вестернов основывались на отечественном историческом материале и быстро покорили зрителя. Как создавалась легендарная трилогия о приключениях «Неуловимых мстителей», почему «Свой среди чужих, чужой среди своих» превзошел все предыдущие истерны и кто в советских картинах заменил индейцев?
По-американски «вестерн», по-советски «истерн» – удивительный жанр советского кино, где жгуче светит белое солнце пустыни, свой выживает среди чужих, а неуловимые мстители наказывают бандитских атаманов. В 1978 году Филипп Тимофеевич Ермаш становится председателем государственного комитета СССР по кинематографии. Перед чиновником стояла грандиозная задача – вытащить отечественное кино из провала, переделать голливудские форматы под советские ценности.
«Он объявляет ставку на новое коммерческое кино, объявляет, что нам надо учиться у Голливуда делать фильмы, но на советские сюжеты и с нашей, разумеется, идеологией, но по их принципам. Поэтому делается для начала «Москва слезам не верит», «Экипаж», все это невероятно успешно, продумано, выстроено. И сразу же создается волна истернов», – рассказывает киновед, специалист по советскому кино Александр Шпагин.
Что же было общего у американских ковбоев и советских чекистов? Внешне все вроде схоже – сплошные приключения. Но это лишь на первый взгляд. Дикий Запад – это не только место, центральные и западные штаты США, но и время. Эпоха началась с Гражданской войны 1861 года и закончилась к началу ХХ века. Место действия голливудского вестерна – исключительно Дикий Запад с его суровыми нравами и попытками установить законность. В истории СССР тоже было такое время – Гражданская война 1917-1922 годов.
Первый советский вестерн
«Первый советский истерн возник в 1923 году, назывался он «Красные дьяволята», – отмечает Шпагин. – Снимал его режиссер Перестиани по сценарию Бляхина – участника Гражданской войны, который был и писателем, автором приключенческих романов. Фильм был невероятно успешен, тем более что это 1924 год – заря кинематографии, никаких зрительских картин еще не было. По сегодняшним меркам это была непрофессиональная работа, Перестиани вообще слабый режиссер, но зрителю было неважно, главное, что там был экшн».
Из этих непритязательных «Красных дьяволят» через несколько десятилетий вырастут настоящие шедевры нового жанра – трилогия о Неуловимых мстителях. Молодой режиссер Эдмонд Кеосаян снимал простенькие мелодрамы про строителей, поварих и комбайнеров, но мечтал выпускник ВГИКа о гораздо большем масштабе. Неожиданно ему предложили экранизировать заново книгу Павла Бляхина «Красные дьяволята».
«Был заказ. Но он действительно все время говорил, что хочет снять приключенческий фильм для детей, для своих детей. Тогда много было иностранных приключенческих фильмов. Он сказал: «Мы тоже можем снять». Хотя для приключенческого жанра, для трюков у нас и базы не было. Они на ходу придумывали велосипед», – вспоминает жена Эдмонда Кеосаяна Лаура Геворкян.
«Кеосаян удивительным образом совместил историко-революционный романтический пафос со всевозможными приключенческими ходами, – отмечает Александр Шпагин. – И получилось! Это будет огромный успех, после этого Кеосаян продолжит серию и уже будет делать куда более приключенческие фильмы, уже истинные истерны».
После успеха первого фильма режиссеру пришлось снимать еще два продолжения: «Новые приключения неуловимых» (1968) и «Корона Российской империи, или Снова неуловимые» (1971). Режиссер отчаянно сопротивлялся. Третья серия? Ни за что! Актеры выросли, сценарий слабый, да и сама история себя изжила. Но руководство «Мосфильма» было уверено: новый фильм про Неуловимых мстителей принесет еще больше денег. Режиссер Эдмонд Кеосаян сдался. Первую часть трилогии посмотрели 54 миллиона зрителей. Вторую – 66 миллионов. Третью – 60 миллионов.
Басмачи вместо индейцев
Украина, Крым, Центральная Азия – территории, где «красные» наиболее ожесточенно сражались с «белыми». Именно эти места стали нашим «Диким Западом». Чекист в гимнастерке или черной кожанке заменил голливудского ковбоя в шляпе и рубашке с бахромой. Бандиты так и остались бандитами, а вот индейцев в советском кино заменили басмачи.
«Если бедняки крестьяне приняли революцию как свою, потому что она им дала землю и воду, приняли женщины, которым было предложено снять паранджу, пойти учиться и работать, то феодалы, настоящие, классические, раннесредневековые, этого не хотели, – объясняет доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института российской истории РАН Юрий Жуков. — Те, кому принадлежали земля и вода, продолжали создавать банды, и они, базируясь в Афганистане, регулярно налетали на советскую территорию, вырезали кишлаки, вырезали коммунистов, убивали женщин, которые сняли паранджу».
Картины, которые снимались в Средней Азии, даже иронично называли «Басмачфильм». Первые фильмы про басмачей начали снимать еще в 1930-е годы, когда борьба с ними была в самом разгаре.
«Забавно то, что снимали про басмачей, а в это время на съемочную группу нападали реальные басмачи. Они миловали, конечно, этих пришлых киношников, но ситуации бывали напряженные и возникали они не раз, потому что окончательно басмаческое движение было побеждено только в начале 30-х и то с огромными усилиями», – рассказывает киновед.
В СССР были сняты десятки фильмов про басмачей, но по-настоящему культовым стало лишь «Белое солнце пустыни». По сути, это классический голливудский вестерн: благородный герой Сухов вообще-то едет по своим делам, но не может пройти мимо произвола бандитов и спасает от гибели сразу несколько красавиц. Сначала планировали назвать фильм «Спасите гарем», но наверху его посчитали странным, в результате появилось «Белое солнце пустыни».
Фильм был снят довольно просто и дешево. Вместо большой актерской массовки – солдаты окрестных гарнизонов. А с реквизитом помогли местные криминальные авторитеты, которым режиссер Владимир Мотыль разрешил исполнить небольшие роли. Не было проблем в огромной стране и с колоритной натурой. Место для съемок нашли под Махачкалой, рядом были санаторий и девственно нетронутый берег Каспийского моря.
В голливудской версии товарищ Сухов непременно закрутил бы роман с Гюльчатай, а наш лишь писал романтические письма законной супруге. Ковбой из вестерна – почти всегда герой-любовник, окруженный горячими мексиканками и ловкими мошенницами. В него были тайно влюблены даже благородные дамы, а дочери фермеров бросали свои поля, вооружались до зубов и рисковали жизнью. В советских истернах любовная линия не просто третьестепенная, ее зачастую не было. В культовом истерне «Свой среди чужих, чужой среди своих» вообще нет ни одного женского персонажа. И это не мешало зрительницам влюбляться в экранных героев. Одним из таких разбивателей сердец стал чекист Чадьяров.
Вестерн по-казахски
1970-й год, в советских кинотеатрах премьера фильма «Конец атамана» режиссера Шакена Айманова. У касс собирались огромные очереди любопытных. Еще бы, на экране – первый казахский супергерой, разведчик времен Гражданской войны Касымхан Чадьяров.
«Такой был человек, он работал начальником уезда милиции, но был сыном бая, – говорит исполнитель роли Чадьярова Асанали Ашимов. – Он хотел перед советской властью оправдать свою автобиографию, ведь раз сын бая, значит, враг народа… Он взял эту трудную операцию на себя, чтобы оправдать себя как гражданин».
Советская Центральная Азия стала идеальной натурой, а республиканские киностудии – идеальной базой для съемок истернов.
«На Казахфильме были все возможности. Это зависело от руководства «Казахфильма», которое старалось приобрести все технические новшества, и «Казахфильм» был очень хорошо технически оснащен в то время», – вспоминает кинорежиссер Лаврентий Сон.
История про Чадьярова так понравилась руководству «Мосфильма», что вскоре над продолжением работали Никита Михалков, Андрей Кончаловский и Александр Адабашьян. «Транссибирский экспресс» вдохновил братьев, Михалкова и Кончаловского вывести истерны на совершенно новый уровень.
«Свой среди чужих, чужой среди своих»
«Драматизм, неоднозначность, глубина будут близки нашим крупным режиссерам и талантливым сценаристам. И, что самое интересное, через некоторое время главными авторами лучших истернов, которые и создадут культуру этого жанра, будут братья Михалковы», – продолжает Шпагин.
Начало 1970-х в СССР – время особо любви к итальянскому кино. Именно тогда зрители узнали, что такое спагетти-вестерн. Голливуду вестерны давно приелись, а итальянцы нашли в них нечто новое. Поджанр назвали «спагетти» по самому известному в мире итальянскому слову. А режиссер Серджио Леоне стал образцом для своих советских коллег.
«Наши истерны были похожи не столько на «Великолепную семерку» и другие голливудские фильмы про ковбоев, сколько на спагетти-вестерн, который создавал Леоне, – считает киновед. – И «Свой среди чужих…» тоже будет во многом похож на Серджио Леоне. И, слава Богу, потому что Леоне был лучшим автором вестернов».
В 1974-м году на экраны выходит «Свой среди чужих, чужой среди своих» – дебютный фильм Никиты Михалкова.
«Во ВГИКе никто ничего от Михалкова не ждал. Говорили: «Да это актер, это мажор, что он там может снять». Если он снимет – конечно, брат ему помог… И вдруг такое! На манеру Кончаловского абсолютно не похоже, это явно свой собственный язык, все выходили из кинозалов абсолютно потрясенными. Это был всесторонне мощный успех», – рассказывает Александр Шпагин.
В этом истерне все по классическим голливудским образцам: ограбление поезда и похищение золота, предательство, отчаяние и настоящая мужская поддержка. Музыка из этого истерна стала знаменитой, как и актеры, по тем временам, сплошь новые имена: Юрий Богатырев, Александр Кайдановский, Константин Райкин, Сергей Шакуров.
«Большой режиссер сразу угадает новых людей, новых актеров, совмещающих в себе игровое, «артовое» начало с интеллектуальным, умеющих думать на экране, – говорит киновед. – Умные актеры, весь этот отряд пришел в «Свой среди чужих…» и стал самыми главными звездами будущих десятилетий».
Избавление о белогвардейцев и конец истерна
Если истерны приносят деньги, нужно снимать как можно больше – так решили чиновники Госкино в конце 1970-х. Жанр менялся и все сильнее приближался к классическом Голливуду в худшем его проявлении. Пропала глубина, остались лишь расчет и коммерция. Первым делом избавились от белогвардейцев – слишком многие им сочувствовали, на их месте появились бандиты. Огромное количество подобных фильмов появилось в 80-х.
«Снимать эти фильмы приходили режиссеры малоталантливые, и они начинали лепить, – объясняет Шпагин. – И возникала такая серятина, которая уже тогда не особо здорово смотрелась, но определенный успех имела, потому что всегда на любой экшн зритель идет. Запомнились эти картины в большинстве своем? Нет».
Режиссер Самвел Гаспаров и прежде специализировался на фильмах про хороших «красных» и плохих «белых». «Шестой» – лучший истерн в его карьере, коммерчески вполне успешный, но критики были к нему беспощадны.
«Виктор Демин, один из лучших наших критиков, пишет статью про фильм «Шестой», которая является, наверное, шедевром гнобления. После такой статьи хочется повеситься, наверное, режиссеру, потому что Демин камня на камне не оставляет от этой картины. Хотя на самом деле поддержать бы нужно, потому что посреди серой волны истернов появился один действительно хорошо сделанный, коммерческий крепкий, яркий, смотрибельный истерн. Нет! Чем более фильм коммерческий, тем более накатывает критика», – рассказывает Александр Шпагин.
Голливудские вестерны почти всегда только развлекали, советские истерны еще и воспитывали. Но грянула «перестройка», а главные персонажи и основные сюжеты истернов были переосмыслены. Красноармейцы и чекисты – вроде не совсем герои, а белогвардейцы и басмачи – вроде и не совсем злодеи. Без четкого разделения на добро и зло жанр истерн существовать не смог и почти исчез с экранов.
Смотрите программу «Рожденные в СССР» на телеканале «МИР».